Избитый оленеводами сельский библиотекарь после доносов оказался в СИЗО. Спустя полгода пришли и за его отцом

Красное — заполярный поселок в 40 минутах езды от Нарьян-Мара, в Ненецком автономном округе. Находится на правом берегу реки Куйский Шар (приток Печоры). Воздух в Красном очень влажный из-за заболоченности почв. Зимы — длинные и относительно холодные, лета практически нет. Весна приносит паводок, и тогда снимают мост, соединяющий Красное с городом; открывается переправа, и ходят суда на воздушной подушке «Полярник».

В поселке живет примерно 1300 человек, в основном, это люди старше 30 лет. Доминирующий этнос — ненцы, много русских и коми. Большинство — коренные, но есть и приезжие, которых мотивируют северные надбавки: пенсия за двадцатилетний стаж в НАО на 30% больше обычной.

Традиционно основное занятие в Красном — оленеводство. Поселок появился почти 70 лет назад на базе колхоза «Харп» (в переводе с ненецкого — «северное сияние»). Сейчас это сельскохозяйственный производственный кооператив (СПК), один из главных работодателей в Красном.

В «Харпе» забивают оленей. Обычно кампания начинается в ноябре и длится месяц. В СПК на время забоя нанимают работников по договору: зарплата от 100 тысяч рублей и трехразовое питание. Чтобы загнать оленей в кораль, нужна сила: парнокопытные всей массой наваливаются на двери в загоне — важно вовремя захлопнуть проход. Мясо реализуют тушами и пиленое, продают печень и почки, сердца и языки, а также ноги оленей. Шкуры тоже продают. Несколько лет назад их даже экспортировали в Финляндию.

Председательница СПК «Харп» — бабушка 22-летнего Сергея (у него типичная ненецкая фамилия Хатанзейский). У одного из пользователей приложения Getcontact он так и записан — «Внук Директора». В СПК работают и оба родителя Сергея. Семья, по словам местных жителей, дружит с главой сельского поселения Леонтием Чупровым.

Другой важный работодатель в поселке Красное — государство. Здесь есть средняя школа, детский сад, дом культуры и прочие бюджетные учреждения. 32-летний Костя — у него типичная ненецкая фамилия Ледков — раньше работал библиотекарем, но в 2022 году его сократили.

В конце того же года Костя стал вести открытую страницу во «ВКонтакте». Для начала он запостил музыкальное произведение собственного сочинения под названием Chastushki про вымышленное село Зеленое и его жителей. Композиция начинается со строк: «Есть традиция в Зеленом — наш глава всегда мудак / В этот раз гораздо хуже: наш глава ебет собак».

Житель Красного, который поговорил с корреспонденткой ОИ на условиях анонимности, охарактеризовал Костю как «человека неконфликтного»: «С простым народом — работягами, мужиками — у него хорошие отношения».

Косте не нравились именно местные руководители — и нынешний, и предыдущий: его, по словам жителя, не устраивало, как те «вели дела, что они делали в поселке». Свои претензии он не скрывал.

При этом житель Красного считает, что личной неприязни к сельскому главе Леонтию Чупрову Костя не испытывал: «Но скорее всего из-за того, что Костя имеет другой взгляд на все происходящее, Леонтию это не понравилось. Он ходил к родителям младших знакомых и друзей Кости и проводил беседы на тему, чтобы они прекратили общение с ним, так как он может, скажем так, „повести за собой“».

По словам собеседника ОИ, спустя некоторое время после этих походов Костю попросили уволиться из библиотеки по собственному желанию. Он отказался, и тогда его ставку сократили, а затем вновь открыли и наняли нового сотрудника.

С высоты птичьего полета Красное представляет собой скопление разноцветных — синих, зеленых и красных — крыш, расчерченное плавными линиями неасфальтированных дорожек. Самая длинная — улица Мира. Костя жил на ней в деревянном доме, на участке с березами, за невысоким забором с порванной местами рабицей.

На той же улице Мира, в самом ее начале, находится другой, обшитый сайдингом дом — это кафе-бар «Миндаль», где в ночь на субботу, 6 апреля 2024 года, Сергей Хатанзейский подрался с Константином Ледковым.

Из показаний Хатанзейского следует, что он ударил Ледкова после того, как тот якобы выкрикнул «нацистский лозунг» «Слава Украине! Героям слава!». Причем выкрик — очевидно из показаний — спровоцировал сам Хатанзейский.

Сам Костя запомнил все несколько иначе. По его словам, после закрытия бара он вышел и, не обращая внимания на оскорбления Сергея, стал заводить свой снегоход — накануне в Красном выпал снег, под утро было минус 11. К нему подошли двое — Хатанзейский со своим другом Игорем Калугиным. И стали его избивать. Затем Сергей спросил: «Будешь еще что-то писать в интернете?» Костя ответил, что «у каждого свое мнение».

«Костя сказал, что в момент избиения, когда он лежал на земле, а его запинывали, уже отчаялся и подумал: ну, раз суждено так умереть, значит умру», — говорит девушка Константина Ледкова.

Ее не было в ту ночь в баре. Костю она застала под утро, «на нем лица не было». Голова сильно кружилась. Сельский фельдшер зафиксировал «множественные поверхностные травмы головы»: у Кости был подбит левый глаз, разбиты губы, а на правом виске обнаружилась ссадина.

Утром полицейские взяли у него показания, а также забрали запись с видеокамер в баре. По словам девушки, правоохранители устно подтвердили, что на съемке «все хорошо видно, кто кого и как».

«Нас отпустили, а уже вечером приехали к Косте эти товарищи, которые его избили, и просили, чтобы он забрал заявление, так как у них отберут ружья, и прочее нытье началось. Костя пошел навстречу, забрал заявление», — рассказывает девушка.

Через неделю к его другу, который тоже был в ту ночь в баре, снова наведались дознаватели. Характер их вопросов изменился. «Они спрашивали, что Константин кричал в баре, из-за чего его избили, почему он так людей довел, что его решили избить», — говорит друг Кости.

Впрочем, следующие несколько месяцев прошли для Кости спокойно. Он не знал, что в это время местные жители, в том числе Сергей Хатанзейский, друг Сергея Игорь Калугин, глава поселения Леонтий Чупров и другие давали против него показания. Все они, как под копирку, заявили, что Ледков «поддерживает действия военнослужащих Украины», «выступает против действующей власти» и «публично призывает к осуществлению действий, направленных на дискредитацию Вооруженных Сил Российской Федерации».

В конце июня из Нарьян-Мара приехали силовики и увели Костю прямо с работы (он разбирал гараж на участке местного предпринимателя). Против Ледкова возбудили уголовное дело сразу по трем статьям: помимо повторной пропаганды нацистской символики (ч. 1 ст. 282.4 УК РФ), ему вменили дискредитацию армии, тоже повторную (ч. 1 ст. 280.3 УК), и призывы к деятельности, направленной против безопасности государства (п. «в» ч. 2 ст. 280.4 УК).

На суде по мере пресечения 28 июня следователь по особо важным делам Игорь Автамонов попросил заключить Костю под стражу, поскольку тот «в целом характеризуется отрицательно, демонстрирует жесты нацистского приветствия, злоупотребляет спиртными напитками <…> жители п. Красное опасаются давать против него показания».

Девушка и друг Кости характеризуют его совсем иначе. «Знаю достаточно много людей здесь, которые по сей день переживают за Костю, передают приветы и ждут его. Костя никогда не откажет в помощи соседям, друзьям и просто прохожему», — говорит девушка.

А друг приводит пример: «Я у матушки один помощник, мужская сила. Когда я был в армии, он помогал ей по хозяйству: воды принести, двор убрать, вещи габаритные принести».

Интересы Кости на первом заседании суда по мере пресечения представлял адвокат по назначению Олег Собчак.

По совпадению в 2019 году тот же Собчак был защитником 18-летней жительницы поселка Красное Елены Болденко. Ее обвиняли в применении неопасного насилия в отношении представителя власти (ч. 1 ст. 318 УК).

Согласно фабуле, пьяная Елена, находясь в некоем общественном помещении, обматерила участкового, а потом, уже в опорном пункте полиции, ударила его рукой в челюсть и ногой — в левое бедро. В итоге суд назначил Болденко штраф 80 тысяч рублей.

Спустя пять лет Елена — эффектная сероглазая девушка с лицом сердечком — пришла, как обычно, в бар на улице Мира. Она была в компании еще семи-восьми человек — в том числе родной сестры Светланы, Александра по прозвищу «Голубчик», девушки по имени Виолетта и других жителей Красного, а также Нарьян-Мара.

Она видела Константина Ледкова. И «хорошо запомнила», как тот «в перерывах между песнями <…> не менее двух раз на весь бар громко выкрикивал фразу: „Слава Украине“ — „Героям слава!“». «Он сидел ко мне боком, а я сидела лицом к нему», — позже добавила Елена на очной ставке.

Правда, затем, в суде, она заявила, что выкрик был один, — и услышала она его, когда танцевала спиной к Ледкову: «Он был в алкогольном опьянении. Мне кажется, трезвый, он бы не стал так выражаться».

На вопрос, кто находился рядом с ней, Елена ответила: «Я не помню, я была уже слишком пьяна на тот момент».

Выкрики в баре, по словам девушки, случились еще до драки с Хатанзейским.

Как и Сергею, Елене было «известно из средств массовой информации, что выкрикнутая Ледковым К.В. фраза является лозунгом на Украине и ее запрещено произносить в России». Она молчала неделю, но потом все рассказала оперуполномоченному группы по противодействию экстремизму Алексею Рубцову из Нарьян-Мара.

В своих показаниях «эшнику» Елена отметила, что в баре было 15-20 человек. Никто из них — включая ее сестру, Александра по прозвищу «Голубчик» и девушку по имени Виолетта — не свидетельствовал о выкриках. По мнению Елены, они не захотели «об этом рассказывать, так как Ледков К.В. сам по себе агрессивный и может отомстить местным жителям».

При этом мать Елены Ирина Болденко тоже дала показания против Кости. Она сообщила следователю, что «видела на личной странице Ледкова К.В. в социальной сети „ВКонтакте“ посты с негативными высказываниями в адрес Российской Федерации и в поддержку власти Украины».

По мнению Владислава Коснырева — адвоката от ОВД-Инфо, который сейчас защищает Ледкова — показания Елены Болденко «родились в ходе проверки по факту драки — никто не хотел, чтобы у Хатанзейского возникли проблемы: он же за своих, он же за правду».

Сам Костя заявил, что «не выкрикивал фразу „Слава Украине — Героям слава“ ни в баре, ни на улице». Он считает, что показания Елены — попытка выгородить Сергея и Игоря: «Они в одной компании, они друзья».

По словам Кости, Елена Болденко встречается с двоюродным братом Сергея Хатанзейского. У одного из пользователей приложения Getcontact он записан как «Брат Никиты Сережа».

В закрытом профиле во «ВКонтакте» у Елены написано: «Счастлива».

В открытом профиле Кости капслоком написано: «ФАШИЗМ ГАВНО».

Из протокола дополнительного допроса Константина Ледкова (орфография и пунктуация как в оригинале):

«Находясь в баре ко мне подошли Калугин и Изольда (Чебыкина, еще одна свидетельница обвинения — ОВД-Инфо) и спросили „Почему я за Украину“, я ответил что я не за Украину, далее они спросили какой я национальности, я ответил что я коренной ненец, я сказал, что я не поддерживаю войну. <…>

Я всегда негативно относился к фашизму и нацизму. На моей странице «ВКонтакте» опубликована фраза «фашизм говно», данную фразу я опубликовал более года назад».

Кроме якобы имевших место выкриков в баре Косте вменили несколько постов как раз во «ВКонтакте» — совокупно их хватило на три статьи Уголовного кодекса.

Незадолго до драки, в январе 2024 года Ледкова оштрафовали на две тысячи рублей по административной статье о публичном демонстрировании нацистской символики (ст. 20.3 ч. 1 КоАП). Демонстрирование заключалось в скриншоте с выдачей Яндекс.Картинок по запросу «фашист с нацистской повязкой»: помимо изображений немецких нацистов времен Второй мировой войны сервис показал — и показывает до сих пор — фото певца Шамана с повязкой в виде триколора. Следователи сочли якобы имевшие место выкрики в баре повторным, после поста, демонстрированием нацистской символики, и таким образом «деяние» стало уголовно наказуемым.

К делу приобщили характеристику на Костю, которую тогда же дал сельский глава Леонтий Чупров. Он написал: «[Ледков] начитан, увлекается футболом, позиционирует себя болельщиком футбольной команды „Спартак“. <…> на своей странице ВКОНТАКТЕ публикует различные слухи и домыслы про Президента РФ, органов власти. Однако эти действия всегда завуалированы, но носят критичный и лживый характер. <…> Ранее позволял себе выкрикивать недвусмысленные высказывание на тему поддержки Украине в общественных местах, на что и поступали устные обращения жителей. В настоящий момент стал более хитрее и многие вещи не делает самостоятельно, а привлекает к этому своих друзей, так же в сети ВКОНТАКТЕ публикует репосты».

Контент, который следователи в итоге включили в фабулу уголовного дела против Кости, представляет собой репост видеоролика «Как в россии реинкарнировали нацизм». Его сочли повторной дискредитацией армии. Первый эпизод случился в 2022 году, когда Ледков написал «Нет войне» на стене у себя во дворе — так, что это было видно с улицы. На него тогда составили протокол по ч. 1 ст. 20.3.3 КоАП.

Наконец, «призывы к деятельности, направленной против безопасности государства» следователи нашли в видеоинтервью украинского блогера Володимира Золкина с угнавшим в Украину вертолет Ми-8 российским пилотом.

Точнее, 16 января 2024 года этот ролик на Костиной странице во «ВКонтакте» нашел 41-летний преподаватель математики и информатики в Нарьян-Марском социально-гуманитарном колледже Григорий Жданов. «Очень интересный, разносторонний, активный, инициативный, работоспособный человек», — как охарактеризовали его по месту работы.

Нашел — и доложил о ролике в ФСБ.

Когда в марте 1937 года Отто Шмидт, Иван Папанин и другие участники знаменитой экспедиции к Северному полюсу прибыли в Нарьян-Мар «на огромных оранжевых аэропланах АНТ-6 „АВИААРКТИКА“», в школах отменили занятия, и встречать полярников «вышло все население небольшого городка».

Папанинцев поселили в двухэтажном конструктивистском здании оленеводческой сельхозшколы. В память об этом на фасаде деревянного дома висит доска.

В соседнем здании располагалось НКВД. Сейчас в обоих домах находится Управление МВД по НАО. Там же — ИВС, куда на судебные заседания доставляют из архангельского СИЗО Костю Ледкова. По воздуху, на вертолете — как папанинцев.

Дворец правосудия, в котором проходят заседания, расположен на другом конце крошечного квартала, в нескольких минутах ходьбы от изолятора.

Свидетеля обвинения Жданова допрашивали в суде 3 февраля 2025 года. Преподаватель математики говорил спокойно и рассудительно.

Жданов рассказал суду, что в одном из размещенных Ледковым видеороликов «показано совершенно некорректно сравнение нашего главнокомандующего — он же тоже является частью Вооруженных сил как главнокомандующий, президент Российской Федерации, Путин — его сравнивают с нацизмом и в таком роде».

«Мне показалось это возмутительным», — добавил свидетель обвинения.

Также Жданова обеспокоило, что показанное в роликах «может соблазнить людей»: «Зачем это нужно? Это могут увидеть дети. Обществу нужно сплотиться сейчас, думать о других задачах. Чтобы быть сильнее, чтобы возродить духовность».

Упомянув детей, преподаватель добавил, что на «Разговорах о важном» рассказывал своим ученикам про «СВО»: «Я рассказывал, что идет противостояние с целой группой стран. Только это называется гибридные войны. <…> Каждую неделю министерство образования публикует информационные материалы. <…> Я опираюсь на эту информацию».

По мнению Жданова, «дети, особенно подростки 16-18 лет, находятся в таком возрасте, когда нужно объяснять, заниматься особенно воспитанием. Поэтому наши усилия как педагогов направлены на то, чтобы работать в этом направлении. <…> Поэтому я решил проявить свою позицию. <…> Обратился (понижает голос — ОВД-Инфо) в органы ФСБ».

«Считаю, <…> общество должно быть единым. Надо проявлять свою гражданскую позицию. Я считаю, что поступил правильно», — заявил свидетель.

Когда адвокат Кости Ледкова по просьбе корреспондентки ОИ спросил у своего подзащитного, почему он не уехал из Красного, — тот ответил словами из песни своего отца Валерия Ледкова: «Не знаменито, пока не столица / Просто однажды здесь я родился / Здесь и живу и ничуть не жалею / Что Красное родиной стало моею».

Валерий Ледков постоянно писал Косте в архангельское СИЗО. Но в конце декабря 2024 года письма прекратились.

26 декабря в 10:30 утра на работу к остающейся в Красном девушке Кости Ледкова пришли трое в погонах и потребовали проехать с ними на осмотр ее дома. На просьбу сфотографировать или переписать разрешительные документы ответили «не положено». Пригрозили, что если девушка откажет в осмотре, в следующий раз силовики приедут с постановлением на обыск и ордером на ее арест.

«За что меня арестовывать?» — спросила девушка.

«Не переживай, мы найдем, за что тебя закрыть, скрутим, как Константина, и в СИЗО поедешь», — ответил, по ее словам, один из сотрудников.

Девушка Кости все равно не пустила силовиков в дом. Они уехали.

Скорее всего, визит нарьян-марских людей в погонах был связан с Валерием Ледковым. В это время в тысяче с лишним километров от Красного, в городе Ханты-Мансийске, его искали другие люди в погонах.

Жена Ледкова-старшего Татьяна была морально готова, что у силовиков могут возникнуть вопросы к Валерию, потому что как-то раз он прочитал ей заметку про архангельского нейрохирурга Николая Серебренникова, которого задержали за донаты ФБК, — и признался, что тоже жертвовал деньги Фонду.

Поэтому, когда 24 декабря в дверь квартиры, где живут Татьяна с Валерием, постучали, она не открыла сразу, как сделала бы раньше, — а спросила, кто. Ей ответили: «Полиция», — показали в глазок удостоверение и сообщили, что хотят «проконсультировать насчет мошенников». «Я говорю: „Спасибо, не надо, мы и так уже все знаем“. Тогда они стали долбить в дверь», — вспоминает Татьяна.

После этого силовики приходили к Ледковым еще раз, но смогли задержать Валерия только 26 декабря.

Его, как и нейрохирурга Серебренникова, обвинили в финансировании экстремистской деятельности (ч. 1 ст. 282.3 УК) — а именно в том, что он перевел со своего счета в Сбербанке 300 рублей Фонду борьбы с коррупцией. Максимальное наказание по этой статье — до восьми лет лишения свободы.

В квартире Ледковых провели обыск, изъяли два компьютер (один — старый и сломанный), а также, по выражению Татьяны, «какой-то мусор — старые симки и карточки».

Две ночи Валерий провел в ИВС. За три дня до Нового года, 28 декабря, ему назначили домашний арест. Судья учел, что Валерий — инвалид II группы по зрению: по словам жены, «он видит окружающее как в тумане».

В паблике во «ВКонтакте» «Подслушано Красное», который аффилирован с сельским главой Леонтием Чупровым, новость о задержании Ледкова-старшего сопроводили эмодзи «фейспалм».

Валерию Ледкову 59 лет. Он окончил истфак Архангельского пединститута. Преподавал историю в школах, был директором дома культуры на Колгуеве — острове в Северном Ледовитом океане. В родном поселке работал, как и Костя, библиотекарем, а также методистом ДК.

Всю жизнь изучает культуру и традиции обско-угорских народов, особенно ненцев. Пишет и исполняет песни о Севере — на свои тексты и на стихи северных поэтов. В общем, «заполярный менестрель».

По условиям домашнего ареста Валерий Ледков не может давать интервью, поэтому корреспондентка ОИ поговорила с его женой Татьяной.

Она — из хантов и специализируется на этнографическом изучении своего народа. Язык ненцев, как и хантов, относится к уральской семье.

С Валерием Татьяна познакомилась в 2013 году на съезде и фестивале финно-угорских народов в Саранске. Татьяна была делегатом, а Валерия пригласили как автора песни — неофициального гимна финно-угров. «В характерном мордовском многоголосии она прозвучало классно», — вспоминал Валерий.

Завязалась переписка. К тому времени у обоих выросли дети, оба хотели изменить свою жизнь — и решили сойтись.

В 2014 году Валерий Ледков уехал к Татьяне в Ханты-Мансийск. Улица, на которой он сейчас живет, называется Мира — как и та, в Красном, на которой остался его сын Костя.

В Ханты-Мансийске Ледков-старший работал специалистом по фольклору в театре обско-угорских народов «Солнце». По словам Татьяны, ему нравилась работа, с коллективом и директором сложились хорошие отношения. Но год назад Валерий ушел на пенсию. «В период СВО Валерию стало некомфортно быть на людях», — поясняет Татьяна.

«И коллеги, и директор его ждали, думали, что он ушел ненадолго и вернется. Даже спрашивали: может, он уже отдохнул?» — добавляет она. По ее просьбе в театре «охотно дали» положительную характеристику для суда по мере пресечения.

До этого Валерий дважды сталкивался с ханты-мансийскими силовиками. В апреле 2021 году их с женой задержали и оштрафовали на 10 тысяч рублей каждого за участие в акции в поддержку Алексея Навального.

Татьяна говорит, что «по политическим взглядам Валера не был большим сторонником Навального, но его работу считал полезной и интересной». «Он за справедливость и испытывает чувство солидарности с теми, кого незаконно преследуют», — добавляет она.

Второй раз Валерия оштрафовали на 35 тысяч рублей за дискредитацию армии (ч. 1 ст. 20.3.3 КоАП) год спустя, в апреле 2022-го. «Выложил в сети интернет на своей социальной странице силуэт „НЕТ ВОЙНЕ“, тем самым искажал и дискредитировал задачи по использованию Вооруженных сил РФ», — написано в решении суда по этому делу.

«Он очень начитан и со студенческих лет следил за событиями в мире, в стране, не был равнодушен к тому, что происходит. Когда вот эта „военная операция“ была объявлена, у него это вызвало несогласие внутреннее. И у него на аватарке во „ВКонтакте“ было написано „Нет войне“», — поясняет Татьяна.

В отличие от Кости, Ледков-старший свой аккаунт во «ВКонтакте» в итоге удалил.

За Валерием пришли из-за доната ФБК, сделанного 5 августа 2021 года — на следующий день после вступления в силу решения Мосгорсуда о признании Фонда борьбы с коррупцией экстремистской организацией.

Адвокат Валерия Ледкова Павел Руснаков считает, что Росфинмониторинг может рассылать списки жертвователей ФБК по регионам: «Я не знаю точно, но полагаю, что сейчас пошла охота на тех, кто осуществлял банковские переводы после признания ФБК экстремистской организацией. Эту информацию аккумулирует Москва и потом рассылает по месту жительства тех, кто переводил эти средства. Именно таким образом и вышли на Валерия».

«Я следователю сказала в сердцах, что на безрыбье и рак щука. У нас в Ханты-Мансийске очень мало ярко оппозиционных людей. Наверное, требуется найти таких героев, чтобы это было показательно для всех остальных», — так Татьяна объясняет, почему арестовали именно ее мужа.

Как только против слабовидящего барда-фольклориста Валерия Ледкова возбудили уголовное дело, его внесли в перечень террористов и экстремистов, из-за чего заблокировали банковские счета.

«То, что это делают до признания человека виновным, я полагаю, не только нарушает права человека, зафиксированные в Европейской конвенции, но и противоречит нашей Конституции. Человек не признан виновным, а к нему уже применяются очень жестокие меры», — комментирует Павел Руснаков.

Теперь, под домашним арестом, Валерий оказался полностью зависимым от Татьяны. Но она называет это «условно хорошим вариантом» — особенно по сравнению с двумя ночами в ИВС и костиным СИЗО.

«Он спокоен, настроен оптимистично, уверен в том, что все будет хорошо и у него, и в стране, что произойдут перемены к лучшему», — заключает Татьяна.

ОВД-Инфо не удалось выяснить, как свидетели обвинения по делу Кости Ледкова переживают происходящее с ним и с его отцом. Когда корреспондентка ОИ звонила Сергея Хатанзейскому, в трубке каждый раз раздавался припев из песни «Короля и Шута» «Прыгну со скалы», потом звонок сбрасывали.

Как и Сергей, Елена Болденко не ответила на звонки и сообщения.

Леонтий Чупров положил трубку, едва услышав вопрос. А потом прислал четырехсекундный войс со звуком, похожим на вздох.

Все они забанили корреспондентку ОИ в телеграме.

Ирина Павлова